— Значит, ты знал о том, что Вилли убил моего отца, и ничего не сделал? — перебила его Гленна.

— Согласен, виноват.

— А затем ты убил Эрика Картера, чтобы завладеть «Золотой Надеждой».

— Нет, это был просто несчастный случай. Дюк хотел защитить меня. Он знал, что я без оружия.

— Нет, ты сделал это намеренно!

— Тебе все равно не доказать этого, дорогая. По всем правилам это была самозащита. Дюк решил, что Картер собирается стрелять в меня. Да, я бываю порой жестоким, расчетливым, но убийцей меня никто назвать не может.

— Но ты собирался убить Сэл, разве не так?

— Говорить, что убьешь, и убить по-настоящему — разные вещи, ты не находишь?

— Я не верю тебе, Джадд. И не поверю никогда. Даже если ты в самом деле непричастен к смерти моего отца — хотя его убийцу ты покрываешь до сих пор, — ты напрасно пытаешься меня убедить, что ни в чем не виновен. Я не верю тебе и не желаю иметь с тобой дела.

В таком положении Джадд еще не оказывался ни разу в жизни. Он совершенно не привык отчитываться перед кем-то за свои поступки. Не привык защищаться и оправдываться. Он сгорал от страсти и в то же время понимал, что у него не осталось ни единого шанса завоевать расположение Гленны.

— Будь ты проклята, Гленна! — в сердцах воскликнул Джадд. — Я, кажется, сделал все, чтобы завоевать твое доверие. Чтобы показать, как ты на самом деле дорога мне. Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты стала моей настоящей женой. Хочу, чтобы мы оба забыли о том, что было раньше. Но, знаешь, я уже начинаю терять терпение.

Гленна склонила голову набок и неожиданно расхохоталась:

— Я дорога тебе? Да разве ты способен думать о ком-то, кроме самого себя?

Кровь прилила к лицу Джадда. Он схватил Гленну за руки и сильно притянул ее к себе.

— Я покажу тебе, на что я способен! — воскликнул он, подхватил Гленну на руки, отнес на постель и рухнул рядом с нею. — Я заставлю тебя забыть Кейна Моргана, даже если для этого мне потребуется потратить весь остаток жизни. Я буду любить тебя так, что ты либо запросишь пощады, либо попросишь еще.

Гленна услышала, как затрещали пуговицы на ее платье, и поняла, что на этот раз уже ничто не удержит Джадда Мартина от того, чтобы познать свою жену. Увидев обнаженную грудь Гленны, Джадд зарычал от нетерпения. Сколько он мечтал об этой минуте, и вот она настала! Он жадно припал губами к тугим вишневым соскам, венчающим высокие холмики грудей, преодолевая неистовое, яростное сопротивление Гленны.

— Нет, Джадд! Нет, прошу тебя! — умоляюще закричала Гленна.

— Я могу любить тебя нежно, Гленна, но могу и бешено. Есть женщины, которым это даже больше по вкусу.

Гленна еще раз вскрикнула, когда Джадд задрал подол ее юбки и грубо развел руками ее сжатые бедра. Она вдруг вспомнила о своем ребенке, этом крошечном существе, свернувшемся у нее под сердцем. С ребенком Кейна ничего не должно случиться! Ничего! Она не даст его в обиду Джадду!

— Остановись, Джадд, подожди! — снова крикнула она, пытаясь освободиться. — Послушай! Я же беременна!

Охваченный похотью, Джадд едва не пропустил ее слова мимо ушей, но, когда их смысл дошел до него, он отпрянул, словно окаченный холодной водой. Вот оно, оружие против Гленны, которое он искал столько времени! Ребенок! Надежнее этого ничего не может быть.

Он расхохотался, словно сумасшедший, и сел на кровати, обхватив руками голову. Гленна расправила юбки, села рядом с Джаддом. Она никак не могла понять, что могло так рассмешить Джадда. После своего признания она ждала от него чего угодно, только не смеха.

В груди у нее затеплилась надежда на то, что теперь-то Джадд отпустит ее восвояси, — зачем она нужна ему с ребенком, которого сделал ей Кейн?

Наконец Джадд перестал смеяться и сухо сказал:

— Это отродье Моргана, как я понимаю.

В голосе Джадда слышалось что-то странное, но Гленна не могла понять, что именно. Какая-то странная смесь зависти и ненависти. Она молча кивнула, не в силах произнести вслух дорогое имя.

— И ты, разумеется, хочешь сохранить этого ребенка, не так ли, моя дорогая? — вкрадчиво спросил Джадд.

Гленна вновь кивнула и внутренне подобралась, ожидая от Джадда какой-нибудь гадости. И дождалась.

— Тогда нам с тобой предстоит долгий разговор.

— Мне нечего сказать тебе, Джадд. Разве что попросить тебя убраться из моей спальни.

— Ошибаешься, моя милая. Ты — моя жена и беременна от другого мужчины. Здесь есть что обсудить.

— А что тут обсуждать? Да, у меня будет ребенок от Кейна, и я рожу его в положенное время — хочешь ты того или нет. Надеюсь, после этого ты отстанешь от меня, Джадд?

— Да, в уме тебе не откажешь, — неохотно согласился Джадд, — но только скажи, куда ты пойдешь? На что будешь жить? Предположим, у Сэл найдется комната еще для одной девки, но что ты будешь делать, когда твой живот поползет на нос? Будешь принимать клиентов только сзади?

— Подонок! Как ты можешь… как ты смеешь… Все! Скажи, что ты меня больше не задерживаешь, а уж как я проживу, не твоя забота.

— За то, что ты сделала, я имею право избить тебя до полусмерти, и никто меня не осудит, — зловеще усмехнулся Джадд. — Ведь сначала ты покушалась на мою жизнь, а теперь вот рога наставила. Представь себе, что бы с тобой сделал Морган, окажись он на моем месте? Не думаю, чтобы он оказался столь же терпелив.

С этим Гленна, пожалуй, могла бы согласиться, но сейчас ее волновало другое. Ей прекрасно было известно, что Джадд ничего не делает просто так, без тайного умысла. Что он задумал на этот раз? Ну что ж, вскоре она об этом узнает.

— Женщины, как известно, довольно часто теряют своих детей, — негромко сказал Джадд. — Ты теперь полностью в моих руках. Если я решу, что ты мне больше не нужна, я могу отдать тебя Дюку. Он давно на тебя глаз положил. А Дюк гораздо грубее, чем я. Он может совершенно случайно, разумеется, сделать так, что у тебя будет выкидыш. Ты же не хочешь, чтобы это произошло, не правда ли?

— Ты способен убить невинного ребенка? — ахнула Гленна.

— Разумеется, нет, моя дорогая, но это может случиться, если тобой займется Дюк. Он очень груб. в постели и думает только о себе.

— Что тебе нужно от меня, Джадд, и зачем ты мне все это говоришь?

— Разве тебе не понятно, Гленна? Я хочу, чтобы ты дала обещание стать моей женой, а я, со своей стороны, сделаю все, чтобы у тебя не было неприятностей с ребенком. Я позволю отродью Моргана появиться на свет.

— А если я скажу «нет»?

— Тогда я отдам тебя Дюку и остальным своим парням. Подумай, сумеешь ли ты сохранить ребенка, если возле твоей постели выстроится очередь?

— Ты бессердечная тварь, Джадд! Я и не думала, что ты можешь быть таким жестоким!

— Хочешь проверить? — Ничего подобного Джадд делать не собирался, он хотел лишь напугать Гленну. — Я не против того, чтобы ты родила этого ребенка, если уж тебе так того хочется. Но после этого ты должна стать моей настоящей женой и родить мне моих собственных детей.

«Детей от Джадда? — невольно передернулась Гленна. — Ни за что!»

— Значит, если я соглашусь, ты позаботишься о том, чтобы со мной и моим ребенком ничего не случилось? — переспросила она, лихорадочно размышляя над тем, что же ей делать.

Джадд кивнул.

«Что ж, — подумала Гленна, — даже если я и дам ему такое обещание, это вовсе не означает, что я обязана буду сдержать его. Ведь я даю его вынужденно. Только Джадд ничего не должен об этом знать. И еще, нужно сделать так, чтобы оградить себя от Джадда. Право прикасаться ко мне имел лишь один человек на свете — мой бедный покойный Кейн».

— Прежде, чем я скажу «да», мне нужно, чтобы ты мне тоже кое-что обещал, — осторожно сказала Гленна.

— Проси, — усмехнулся Джадд. — Пользуйся случаем, пока я в хорошем расположении духа, и увидишь, что я умею быть щедрым. Так что ты хочешь?

Он и в самом деле готов был пойти навстречу Гленне, если, разумеется, она не попросит чего-нибудь невыполнимого, например, отпустить ее на свободу. Если же ее просьба связана с ребенком Моргана, он не станет возражать. Для себя Джадд уже решил, что, как только тот родится, он отдает его на воспитание в какую-нибудь фермерскую семью. А Гленна пусть воспитывает их общих детей. Он может делать их ей хоть каждый год, если ей так хочется. Тогда ей станет не до того, чтобы вспоминать о ребенке Кейна.